Юрий Григорович ушёл из жизни 19 мая 2025 года в возрасте 98 лет, оставив после себя не просто богатое хореографическое наследие, а целую эпоху в истории русского балета. Для миллионов зрителей он навсегда останется автором «Спартака» — эпического балета о борьбе раба-гладиатора за свободу, впервые поставленного в 1968 году. Но для истории искусства он — реформатор, объединивший силу тела, страсть жеста и драматургическую ясность в танце, способном на равных соперничать с политическим пафосом эпохи.
Ранние годы и становление Юрия Григоровича
Юрий Григорович родился 2 января 1927 года в Ленинграде в семье с цирковыми и балетными корнями. Его мать была танцовщицей, а дядя Георгий Розай — артистом знаменитых «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Именно благодаря родственникам по материнской линии с детства у Юрия появилась любовь к танцу: дядя часто рассказывал ему о своём обучении в балетном училище Петербурга и выступлениях в труппе Дягилева.
Это определило выбор дальнейшего пути: он поступил в Ленинградское хореографическое училище (ныне Академия имени Вагановой), где учился у таких мастеров, как Алексей Писарев и Борис Шавров. После окончания училища он был принят в труппу Ленинградского театра оперы и балета (ныне Мариинский театр), где выступал до 1961 года. В этот период Юрий Николаевич исполнял ключевые партии в классических постановках, включая «Князь Игорь», «Бахчисарайский фонтан» и «Каменный цветок».
Уже с ранних лет Григорович соединял в себе семейные традиции и профессиональную школу классического балета, что впоследствии стало основой для его выдающейся карьеры балетмейстера и постановщика.
От «Спартака» до «Ивана Грозного»
Успех балета «Спартак» (1968) стал отправной точкой для масштабных постановок Юрия Григоровича, в числе которых «Иван Грозный» (1975), «Золотой век» (1982) и ремейки классики — от «Щелкунчика» до «Спящей красавицы».
Главные партии во многих его постановках исполняла Наталия Бессмертнова — муза и супруга маэстро с 1968 года. В 1970-е годы спектакли Григоровича стали символом художественной мощи СССР, успешно гастролируя как на родине, так и за рубежом.
В Большом театре он реализовал свои творческие идеи в таких постановках, как «Ромео и Джульетта», «Каменный цветок» и «Легенда о любви». Оригинальная трактовка «Щелкунчика» отличалась философской глубиной и символизмом, в отличие от прежних более «детских» версий.
Особое признание завоевал «Спартак» на музыку Арама Хачатуряна, удостоенный Ленинской премии — одной из высших наград страны. Массовые сцены, гимнастическая мощь мужского танца и чёткое идеологическое противопоставление героев — всё это превратило балет в символ позднесоветской культуры.
Танец здесь стал не иллюстрацией сюжета, а его стержнем. «Это был балет не для рассказа, а для действия», — писали критики. Особенное внимание Григорович уделял мужскому танцу, восстанавливая его значимость наравне с женским, что особенно ценили артисты.
Когда критик The New York Times Клайв Барнс увидел «Спартака» сразу после премьеры, он назвал его «переломным моментом в советском балете». Это было не просто очередное идеологическое зрелище — это был манифест нового физического театра, в котором мужчины больше не были фоном. Их энергия, мужественность, сила — всё это вышло на передний план.
С начала 2000-х годов Григорович вновь тесно сотрудничал с Большим театром в качестве приглашённого хореографа, обновляя классические постановки — «Лебединое озеро», «Раймонда», «Спартак», «Щелкунчик», «Золотой век» и «Легенда о любви». В 2008 году он был утверждён штатным балетмейстером Большого театра, а после масштабной реконструкции главной сцены страны представил обновлённую «Спящую красавицу» — грандиозный триумф мастера.
В 2012 и 2016 годах публике были представлены новые версии «Ивана Грозного» и «Золотого века», а в Мариинском театре состоялась премьера обновлённого «Каменного цветка», приуроченная к юбилеям Сергея Прокофьева и самого Юрия Григоровича.
Постановки Юрия Николаевича высоко ценились в Минске, Новосибирске, Екатеринбурге, Таллине, Париже, Стокгольме, Вене, Риме и Праге. Его знаменитые балеты «Спартак» и «Иван Грозный» были адаптированы для кино: в 1976 году вышел фильм «Спартак», а в 1977-м — «Грозный век», основанный на спектакле.
Взлёты, конфликты, возвращение
Но всё было не так безоблачно. В 1980–1990-х годах в Большом театре начались внутренние конфликты. Критики обвиняли Григоровича в творческом застое и авторитарности, а танцовщики — в отказе от сотрудничества с другими хореографами.
Так, существовало мнение, что Майя Плисецкая очень переживала из-за того, что Юрий Григорович забирал у неё лучшие роли и отдавал их супруге Наталье Бессмертновой. Много лет спустя брат балерины, Азарий Плисецкий, критиковал хореографа за несправедливое отношение к Майе.
— Во Франции на один из ответственных спектаклей он вместо Майи поставил Бессмертнову. Этого она не могла простить. Конфронтация началась с банальной истории, а закончилась настоящей войной… — писал Плисецкий.
Плисецкая обвиняла Григоровича в авторитарном стиле и называла его «миниатюрным Сталиным» за жёсткую дисциплину. В итоге нескольких выдающихся танцовщиков, включая Майю Плисецкую, Владимира Васильева, Екатерину Максимову и даже Наталью Бессмертнову, отстранили от работы. Балетмейстер объяснил свои поступки заботой о физической форме артистов и возрасте танцовщиков.
В 1995 году, протестуя против назначения Владимира Васильева художественным руководителем театра, он ушёл. На следующий день труппа отказалась выходить на сцену — беспрецедентный случай в истории Большого.
Тем не менее, в 2000-е он вернулся в театр в качестве хореографа и балетмейстера, продолжая работать до последних дней.
Западные критики нередко называли его стиль «в лоб» и «без нюансов», противопоставляя его работам Джорджа Баланчина. Однако даже самые скептические признавали: страсть и самоотдача артистов Григоровича — подлинное искусство.
Михaил Барышников говорил: «Нравятся ли вам его балеты или нет, имя Григоровича многое значит для советских танцовщиков».